Ольга Коткина: «В трудностях главное – не отчаиваться»

«Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее полезной» – эти слова известного советского писателя Николая Островского как нельзя точно отражают жизненную позицию председателя Койгородского районного общества инвалидов Ольги Коткиной. За три года ее руководства организацией жизнь людей с инвалидностью в районе заметно активизировалась. О том, что заставило ее взяться за эту трудную работу и что помогает ей решать застарелые проблемы, которые до ее прихода не решались, женщина рассказала «Республике».

– Оттого что до недавнего времени люди с инвалидностью в обществе как бы не существовали, проблемы адаптации инвалидов, пожалуй, одни из самых трудноразрешимых. Особенно медленно процессы перестройки общественного сознания идут на селе. Почему вы решили взяться за столь трудное дело?

– Потому что я на своем опыте знаю, как тяжело и самому инвалиду, и его близким жить в обществе, где все рассчитано только на здоровых людей. Люди, нуждающиеся в помощи, воспринимаются как обуза или досадное недоразумение. 19 лет назад у меня родился сын с тяжелой формой ДЦП. Врачи никакой надежды не оставляли: «Ребенок будет как растение». Это был первый тяжелый удар. Второй удар ждал меня дома. Увидев ребенка, муж сказал: «Выбирай: или я, или он». Я выбрала сына.

Вскоре после выхода из декретного отпуска меня и с работы попросили, потому что мне приходилось часто вывозить ребенка на лечение. Встал вопрос: на что жить? На семейном совете моя мама, я и дочка решили создать фермерское хозяйство. Долгое время я была фермером, разводила крупный рогатый скот, свиней, кур, кроликов. Продукцию продавала в магазины и частникам. На эти деньги выучила дочь, которая сейчас живет в Москве.

Благодаря тому, что в хозяйстве была лошадь, я занималась с сыном ипотерапией. Сегодня могу с гордостью сказать, что пророчества врачей не сбылись: с тяжелой формы ДЦП сына удалось перевести на среднюю. Он самостоятельно ходит по дому, а на улице ходит, держась за мою руку. Он мог бы и по улице ходить сам, но постепенно зрение у него стало падать, и четыре года назад он ослеп.

– Какую-то помощь общественной организации инвалидов вы получали?

– Было время, когда я думала, что одна такая. Я даже не знала, что в районе есть организация, призванная помогать инвалидам. Конечно, сначала было очень трудно, я часто плакала, было постоянное недосыпание. Кроме того, поездки с сыном на лечение сильно изматывали. Он тогда еще был в инвалидной коляске, приходилось таскать дорожные сумки и коляску с ребенком. Очень запомнилась поездка в одну из московских клиник. Нам обещали, что нас встретят. Но никто не встретил. Был ноябрь, у нас уже холодно, и мы с ребенком в шубах. Помню, катила коляску, тащила сумку и плакала: «Господи, да что же мне выкинуть-то – или шубу, или сумку?» Добавьте сюда дефицит общения с людьми, вынужденную изоляцию в четырех стенах, полную привязанность к беспомощному ребенку.

Когда я начала вывозить сына на прогулки, на нас многие показывали пальцем. Потому что в селе это было не принято, инвалиды сидели по домам.

Однажды в городе я познакомилась с людьми, которые попросили меня присмотреть за коляской, пока они ненадолго отлучатся. Я поначалу даже не заметила, что в коляске кто-то есть, пока оттуда не послышался голос, попросивший меня почесать спинку. Заглянув в коляску, я увидела тельце с ручками и ножками новорожденного, с лицом семилетнего ребенка и телом трехлетнего. В тот момент я поняла, что есть ситуации и посложнее моей, но люди не отчаиваются, занимаются таким ребенком и живут обычной жизнью. Сейчас я всем отчаявшимся мамочкам говорю: ребенок-инвалид – это не наказание, он учит нас быть сильными. И потому нельзя отказываться от жизни, нужно оставаться женщинами, следить за собой и по возможности жить полной жизнью. Нужно, как та лягушка из известной притчи, взбивать сметану в масло.

– Почему именно вам предложили возглавить районную организацию инвалидов?

– Наверное, потому, что меня уже знали в районе. Уже не помню, по какому поводу в Койгородок приезжали депутаты и представители власти, которые встречались с общественностью. Тогда я выступила с предложением издать закон о ежемесячной выплате трех тысяч рублей мамам детей-инвалидов, воспитывающим их в одиночку. Это предложение легло в основу закона, и сейчас мамы-одиночки получают эти деньги.

Когда я пришла, в организации было 60 членов. За три года число это выросло до 150 человек, но в районе больше 400 инвалидов, и все они мои. Потому что независимо от того, состоят люди в организации или нет, они обращаются ко мне за помощью.

– Тут без поддержки местных властей не обойтись. Вам сразу удалось наладить контакт с чиновниками?

– Конечно, нет. Поначалу в районной администрации меня, мягко говоря, невзлюбили и периодически вызывали на ковер с целью присмирить. Мол, занимайся лучше культурно-массовыми мероприятиями. Я отвечала примерно так: «Я буду заниматься этим только тогда, когда люди не будут нуждаться в самых необходимых вещах. Сегодня они элементарно даже памперсы не могут приобрести, не говоря уже о праве на законную защиту их интересов. Когда все это будет, я сама лично куплю гармошку и пойду вместе с ними по улице петь». Всякий раз, столкнувшись с непробиваемым бюрократизмом, я со слезами звонила в Сыктывкар председателю КРО ВОИ Маргарите Колпащиковой. Она отрезвляла меня одной фразой: «Оля, только дипломатия». И сейчас мне удалось выстроить конструктивный диалог не только с администрацией района, но и с профильными министерствами. В сложных ситуациях министру здравоохранения Дмитрию Березину я могу позвонить в любое время, и он всегда помогает.

– Что удалось кардинально изменить за эти три года?

– Когда только взялась руководить организацией, я даже не думала, что будет столько работы. Это и жилье для инвалидов, и нечищеные дороги, по которым инвалиду невозможно проехать, и культурно-массовые мероприятия, и спорт, и сбор денег на дорогостоящее лечение. За три года с юристом КРО ВОИ Григорием Московко мы «разгребли» кучу дел. Из наиболее масштабных – это то, что нам удалось добиться выплаты льгот по ОСАГО семьям, где есть дети с нарушениями опорно-двигательной системы. По закону они должны были получать эту льготу, но она не выплачивалась.

Раньше родственники лежачих инвалидов вынуждены были ездить за 200 километров в город за памперсами для них. Сейчас памперсы мы выдаем у себя в офисе. Приходилось ездить в город и ради того, чтобы снять мерки для ортопедической обуви. А сейчас специалисты ортопедического центра сами к нам выезжают. Удалось добиться того, чтобы мамы не ездили в город со своими детьми на психолого-медико-педагогическую комиссию, специалисты ПМПК теперь тоже приезжают к нам.

Еще одним большим достижением считаю то, что нам удалось создать условия для спорта инвалидов. У нас долгое время не было тренера по адаптивной физкультуре. А теперь появилось целых два: один в спорткомплексе, другой – в школе. Люди уже ходят на секции и занимаются в «тренажерке» под присмотром инструктора. Мечтаю о том, чтобы был специалист, который мог бы заниматься с лежачими больными на дому.

Нам с Григорием Московко удалось помочь получить новое жилье женщине с ребенком-инвалидом, они жили в ужасных условиях, в аварийном доме, которому уже лет сто. Еще для одной семьи удалось добиться ремонта жилья силами муниципалитета. Рутинной работы очень много. Телефон я никогда не отключаю, хотя люди могут иногда позвонить в пять утра и пожаловаться на невозможность выехать в город из-за нечищеной дороги. Приходится разбираться. А как-то звонит женщина: «Оля, я не хочу жить». Я ее два часа держала на телефоне, чтобы только она ничего с собой не сделала.

 – У вас есть помощники?

– Есть у меня две помощницы, которые стоят целой команды. Это Анна Вольгина и Алеся Кудряшова. А вообще, мои помощники – все односельчане. Все вместе мы уже четверых взрослых и троих детей смогли отправить на лечение. Казалось бы, за три года можно было бы уже привыкнуть к чужой боли. Но когда люди звонят и просят о помощи, отказать невозможно, хотя сама я ничем помочь не могу. Поэтому первым делом иду к директорам домов культуры и прошу их об организации благотворительных концертов. И ни разу мне никто не отказал. Недавно нужно было молодого мужчину отправить на лечение в Израиль. Необходимый на лечение один миллион собрали в очень короткий срок – буквально за две недели. Сегодня этот мужчина уже в клинике в Израиле.

– Инклюзивное образование с большим трудом продвигается даже в городах, а у вас в Койгородке дети-инвалиды учатся в общеобразовательной школе. Как это стало возможным?

– Шесть лет назад я решила, что мой ребенок должен ходить в школу. Сегодня в нашей школе учится уже 16 детей с инвалидностью. Конечно, я не скажу, что учителя очень рады. За шесть лет, пока мой ребенок учится, не было ни одного родительского собрания для родителей детей-инвалидов. А недавно наконец такое собрание состоялось, и оно показало как наши недоработки, так и недоработки школы. Мы там учились слышать друг друга. После этого собрания я поняла, что в первую очередь нужно проводить уроки понимания инвалидности не для школьников, а для учителей, которые не понимают специфику детей с ДЦП.

– Среди людей с инвалидностью немало тех, кто боится выйти из своего ограниченного четырьмя стенами мирка. Как можно изменить эту ситуацию?

– Я думаю, для начала должно быть место, где они могли бы полноценно общаться с такими же людьми, как они сами. У меня есть большая мечта открыть в Койгородке центр дневного пребывания для людей с инвалидностью. Мне видится это вполне реальным. У нас есть бывшее здание прокуратуры, сейчас заброшенное. Если бы нам его дали, мы бы сделали там такой центр. Но пока администрация не хочет передать нам это здание.

Беседовала Галина ГАЕВА

Фото предоставлено Ольгой Коткиной